Серийный потерпевший
В Московском гарнизонном военном суде продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении отставного полковника ФСБ Дмитрия Фролова, бывшего заместителя начальника управления КА, уволенного со службы еще 16 июля 2013 года. Фролова арестовали в конце апреля 2019 года и обвинили в мошенничестве, совершенном еще в 2011 году. Потом в уголовном деле появился еще один эпизод – получение взятки. И тоже давно, еще в годы службы Фролова в ФСБ. Дмитрий Фролов, конечно же, не ангел. Возможно, что у него накопилось много грехов. Его, может, действительно есть за что отправить в тюремную камеру. Но обвинения в мошенничестве, как и в получении взятки, выглядят откровенно свобрякованными. Но, так или иначе, 14 и 16 июня в гарнизонном суде должны были допросить в качестве свидетелей бывшего подполковника ФСБ Кирилла Черкалина и отставного майора ФСБ Андрея Васильева. Васильев в суд не приехал. Уведомил суд, что он находится за пределами России. Отдыхает на море. Оно и правильно. Как говорится, тополиный пух, жара, июнь. На море оно, конечно, покомфортнее, чем в Москве. Черкалина в суд тоже не доставили. Он сейчас находится в исправительной колонии №9 в Джиржинске, Нижегородской области. Суд связался с колонией по видеосвязи, но допросить Черкалина так и не удалось.
Имя свидетеля Кирилла Черкалина, бывшего руководителя 2-го банковского отдела управления КФСБ, страна узнала три года назад, когда 25 апреля 2019 года его арестовали, а в квартирах, связанных с чекистом, были обнаружены кубометры денег. Порядка 12 миллиардов в рублевом эквиваленте. Черкалин через полтора месяца после ареста в июне 2019 года признал вину в совершении двух преступлений. Пошел на сделку со следствием, и через два года после ареста, 22 апреля 2021 года, московский гарнизонный суд приговорил его к 7 годам колонии. При этом приговор был вынесен особым порядком, без исследования доказательств. А 7 лет колонии Черкалин получил не за миллиарды. О происхождении денег общество до сих пор ничего не знает. Черкалин вспомнил, что в 2011 году совершил мошенничество в составе группы, которая ввела в заблуждение московского бизнесмена Сергея Гляделкина и его брата Игоря Ткача.
В результате по номинальной стоимости была продана 49% доля в компании Юрпромконсалтинг. Андрей Васильев, также служивший в Управлении КФСБ и арестованный в один день Дмитрием Фроловым, первоначально вины не признал, но проведя 13 месяцев в СИЗО, изменил показания. 1 июня 2020 года Васильев подписал протокол допроса, в котором сообщил, что он признает вину в совершении преступления. Но он якобы убеждал Гляделкина и Ткача по просьбе полковника Фролова, который был его непосредственным руководителем. И отказать Фролову он попросту не мог. Считал, что он не мог. Он сказал, что приняв участие в совершении преступления, заручится поддержкой Фролова по службе. Он понимал, ршении расследования Васильев дожидался уже не в тюремной камере, а под домашним арестом на своей даче на Никольной горе. Как только дело поступило в суд, Васильев снова заявил о своей невиновности.
А 28 декабря 2021 года Московский гарнизонный суд сделал отставному майору ФСБ роскошный подарок. Я был на этом судебном заседании. И видел и слышал лично, как за три дня до Нового года федеральный судья Константин Селезнев вынес постановление о прекращении уголовного дела в отношении Васильева по части 4 статьи 159 мошенничества в связи с иссечением сроков давности уголовного преследования. При этом адвокат Александр Говштейн уточнил, что его доверитель не считает себя виновным, но не может больше участвовать в судебном процессе, потому что очень устал. Какое обвинение признал Черкалин? Менял свои показания об обвинении Васильев. И упорно обвинял. Отказывается признать вину Фролов. По версии следствия, трое чекистов, действуя совместно и согласованно, противоправно и безвозмездно, в феврале 2011 года ввели в заблуждение бизнесмена Сергея Гляделкина и его двоюродного брата Игоря Ткача, на тот момент крупного чиновника мэрии Москвы, руководившего Моснадзором, Управлением по обеспечению и реализации инвестиционных проектов, контролем в области долевого строительства в отношении перспектив реализации муниципального инвестиционного проекта, одним из инвесторов которого была компания Юрпромконсалтинг.
А долей в этой компании владел близкий приятель Гляделкина и Ткача, которую они считали и считают своей долей. По версии обвинения, 8 декабря 2011 года были подписаны документы, согласно которым, по версии следствия, офицеры Управления КФСБ получили юридически закрепленную возможность вступить во владение и распоряжаться всем имуществом ООО «Экосток» как своим собственным. Это преступление выглядело невероятно дерзким. Дело в том, что в 2011 году Гляделкин находился в статусе потерпевшего и ключевого секретаря. Он был свидетелем в уголовном деле в отношении вице-мэра Москвы Александра Рябинина. Гляделкин обратился в ФСБ с заявлением о том, что вице-мэр вымогает у него взятку в виде нежилого помещения в центре Москвы и 2 миллиона долларов. Бизнесмен заявил, что опасается за свою жизнь. Его взяли под государственную защиту, которую осуществляли сотрудники всесильной на тот момент шестой службы Управления собственной безопасности ФСБ.
До середины лета 2012 года, когда был оглашен приговор в отношении Рябинина, Гляделкин находился под круглосуточной охраной офицеров УСБ. Но Фролову, Черкалину и Васильеву, согласно фабуле обвинения, как-то удалось на глазах сотрудников «шестерки» неоднократно встречаться с бизнесменом и его братом, который курировал от правительства Москвы именно этот проект, и, пользуясь сложившимися между ними доверительными отношениями, убедить совершить сделку по продаже доли в компании. Черкалин, по всей видимости, признал вину в том, чего не совершал, получив гарантии, что никто не будет серьезно копаться, выясняя происхождение миллиардов, обнаруженных в связанных с ним квартирах. Следствие вполне устроило, что Черкалин раскаялся и признал вину в мошенничестве и в получении регулярных взяток за покровительство владельцем банка «Транспортный». Но вот чего следствие предпочло не заметить, так это вывод из этого банка активов на сумму более 27 миллиардов рублей.
И роль в этом как Черкалина, так и владельцев банка. АСВ так и не вчинил никому из владельцев или менеджеров банка гражданские иски в связи с понесенным государством ущербом. К слову, сам Черкалин в своих показаниях оценивал ущерб банку «Транспортное» и государству в 100 миллиардов рублей. Но следствие удовлетворилось только мелким и вполне вегетарианским эпизодом. Содействие в прохождении проверки банка России в части размера резерва по судам. Вообще-то это чисто бухгалтерское нарушение, никак не сравнимое с многомиллиардным ущербом, причиненным государству. У Андрея Васильева, видимо, тоже был серьезный мотив изменить показания после 13 месяцев, проведенных в тюремной камере. В Ростовском суде Москвы лежал без движения из Генеральной прокуратуры России к Васильеву и его семье об обращении в доход государства активов семьи чекиста на 1 миллиард 200 миллионов рублей.
В документе подчеркивал, что Васильев «разобогател» и стал рублевым миллиардером благодаря занятиям ФСБ руководящих должностей, связанных с контролем банковской деятельности. Генпрокуратура настаивала на национализации трех квартир в Москве, восьми домов, девяти десятков земельных участков в Подмосковье, ну и мелочевки типа автомобиля «Лексус» и 17 брендовых часов. Но когда с Васильевым, по всей видимости, Ростов, договорились, суд изъял всего лишь десятину его активов на сумму всего 170 миллионов рублей, один из домов и двадцать восемь земельных участков в Подмосковье. Если бы Васильев упирался и отказался от прекращения в отношении себя уголовного преследования по сроку давности, то есть не по реабилитирующему основанию, то у него были все шансы стать среднестатистическим малоимущим россиянином. Но вернемся к заседаниям Московского военного гарнизонного суда. 14 июня допросить свидетеля Черкалина так и не удалось. Едва он начал отвечать на вопрос, а на вопросы пропала связь.
16 июня связь тоже оказалась никудышной. В судебном заседании объявили перерыв аж до 7 июля. Но вот что Черкалин успел даже не рассказать, а зачитать по бумажке. Послушаем диктофонную запись. «По сути, в целях достижения указанной цели необходимо было ввести Гляделкина и Ткача в заблуждение, сообщить об этом преследовании об угрозах потери всех активов». Это какой-то анекдот. Подполковник ФСБ Кирилл Черкалин начальник банковского отдела управления КАП, в памяти которого огромное количество информации за три года так и не выучил, какое же он совершил преступление. И рассказывать о потере всех активов Гляделкина и Ткача, хотя в договоре речь шла про продажу доли всего лишь в одной компании. Думаю, что этого преступления, скорее всего, вообще не было. И вот почему. Еще в 2001 году мэрия Москвы приняла решение о комплексной реконструкции первого и второго микрорайонов Левобережного района столицы.
Реализовать программу планировали с 2001 по 2010 годы, но реконструкция застопорилась. Дело в том, что на эту программу положила глаз компания Интека, возглавляемая Еленой Батуриной, супругой тогдашнего столичного мэра Юрия Лужкова. Вообще, по неписанным правилам того времени, правительство Москвы всячески стопорило реализацию проектов, если в них не участвовали компании, аффилированные с Интека. Но все эти компании очень не любили вкладывать свои деньги. Как и брать кредиты под свое имя. Эмиссары Интека ходили по банкам и предлагали такую схему партнерства. Мол, берем пустую фирму, в которой половина уставного фонда будет ваша, вторая половина — персона или фирма из орбиты Елены Батуриной. Вы даете деньги в кредит, мы берем на себя все остальное. Решение всех проблем со столичной мэрией по срокам реализации проекта и передачи построенной недвижимости. После погашения всех долгов с процентами и возмещения всех затрат прибыль распределяется между участниками компании.
В декабре 2005 года к программе реконструкции двух микрорайонов Левобережья подключился Еврофинанс Моснарбанк и, связанная с банком, компания Юрпромконсалтинг. Банк решил выделить этой фирме кредит на строительство правительства Москвы сразу 23 корпусов. Вот тогда-то, в декабре 2005 года, в этой истории и появились Сергей Гляделкин и Игорь Ткач с мандатом от Интека, в то время самой влиятельной компанией стройкомплекса Москвы. Ткач в то время был генеральным директором компании Интека Центр, а Гляделкин числился каким-то мелким руководителем. Председателем правления этой не очень большой дочки Интека была сама Елена Батурина, а в членах правления, помимо Ткача, были еще двое ведущих менеджеров головного Интека. Одним из генподрядчиков правительства Москвы на этом проекте были строительные фирмы из орбиты Интека. Это Трест МСМ-1 и одно из структурных подразделений этой фирмы, которое руководил, а через четыре года и вовсе стал владельцем, Сергей Гляделкин.
Ему дали для пробы построить один корпус, который он построил с задержкой на полгода. А возведение второго было остановлено на стадии 30% готовности, потому что город решил расторгнуть договор из-за низкого качества и срыва сроков строительства. Тут надо сказать, что по договору между городом и ЮПК средства, вложенные в проект, город возвращал в виде квартир, но не сразу, а после предоплаты инвестиционного взноса и компенсации всех затрат на их строительство. За строительство ответственность нес город. И фактически это не Юрпромконсалтинг отказался от услуг строительных фирм Интека или Гляделкина с Качом, это правительство Москвы не захотело больше работать с этими компаниями. В силу изменений бюджетного и земельного законодательства и реорганизации департамента правительства, который вел проект, в 2008 году он был остановлен по решению именно правительства Москвы. На момент остановки проекта Юрпромконсалтинг уже перечислил половину инвестиционного взноса и стоимость строительства 5 корпусов из 23.
К тому времени ЮПК задолжал Еврофинансмостнарбанку порядка 2 млрд рублей. Устав от бесплодной многолетней переписки, Юрпромконсалтинг и банк решили судиться с городом, чтобы хотя бы вернуть деньги, переплаченные городу в качестве инвестиционного взноса за непостроенные корпуса. Даже намекнули, что перенесут судебную тяжбу в европейские суды. За год до этих событий Интека продвинула Игоря Ткача на должность руководителя Мостнадзора долевого строительства, который и стал курировать разборки по всем несостоявшимся проектам и стройкам с инвесторами. Ткач и Гляделкин, считавшие себя тайными окружающими, акционерами Юрпромконсалтинга, не желая портить отношения с городом, решили, что называется, соскочить. И дали своим партнерам указание выйти из состава участников фирмы, отказавшись де-факто не от каких-то мифических прав городу, а в первую очередь от обязательств по огромным долгам ЮПК по 2 млрд банковскому кредиту. Сергей Гляделкин решил пойти другим путем.
В 2009 году он обратился в ФСБ с заявлением, что вице-мэр Москвы Александр Рябинин вымогает у него взятку за согласование о контроле проекта постановления правительства Москвы по участию и в 2010 году контролируемой Гляделкиным строительной организации в качестве генподрядчика в реализации инвестиционного проекта реконструкции 1-го и 2-го районов Левобережной. Оперативную разработку вице-мэра Александра Рябинина поручили Фролову, Черкалину и Васильеву. 2 декабря 2009 года Гляделкин приехал к Рябинину обвешанный микрофонами и с сумкой, набитой деньгами. Охрана не пустила Гляделкина к столичному вице-мэру с сумкой. Ее пришлось оставить в приемной. И разговор о передаче взятки не сложился. Гляделкин начал говорить о возврате какого-то долга и подписании какого-то проекта. Рябинин ответил, что Гляделкин ему ничего не должен и подписывать какие-либо проекты с ним он не намерен. После чего чиновник выгнал Гляделкина из кабинета.
Но в отношении Рябинина все равно возбудили уголовное дело. И в июле 2012 года его приговорили к 3-м годам лишения свободы условно за мошенничество. Потому что в ходе расследования выяснилось, что Рябинин никак не мог уйти и не мог влиять на подписание документов, которые были необходимы Гляделкину, так как проект был прекращен еще в 2008-2009 годах на основании коллегиальных решений правительства Москвы. Между тем, 5 июля 2010 года Юрия Лужкова отстранили от должности мэра Москвы. А исполняющим обязанности градоначальника был назначен Сергей Собянин. Собянинская команда начала работу с инвентаризацией всех инвестиционных проектов. И чтобы не погрязнуть в судебных тяжбах на годы, пролоббировала принятие федерального закона, согласно которому Москва получила право обновлять инвестиционные договоры, заключенные до 1 января 2011 года, и не компенсировать убытки процент, упущенные в выгоду контрагентов города. И произошло это в конце ноября 2011 года.
Этот федеральный закон фактически обрек Юрпромконсалтинг на банкротство. К слову, партнеры Гляделкина и Качап продали свои 49% доли в Юрпромконсалтинге в день принятия Советом Федерации этого закона. Повторюсь, по версии следствия по делу Фролова, Черкалина и Васильева, 8 декабря 2011 года были подписаны документы, согласно которым Гляделкин и Кач лишились 49% доли в компании Юрпромконсалтинг стоимостью в 637 млн. рублей. Это в компании, у которой не было никаких перспектив, кроме перспективы банкротства. И были долги по кредитам на сумму почти 2 млрд. рублей под залог всех ее прав городу и 100% долей. К слову, с оценкой стоимости 49% ЮПК не согласился даже специалист, привлеченный судом, указавший на некомпетентность экспертов, привлеченных следствием. Но Сергей Гляделкин, через 9 лет после подписания документа о ненотариальном переходе права на доли, стал уже серийным потерпевшим. Вспомни, что в 2011 году ему нанесли многомиллионный ущерб. И что он пошел на невыгодную сделку, потому что его завели в заблуждение Фролов, Черкалин и Васильев. Васильев и Черкалин согласились признать вину. Фролов упирается. Рассмотрение уголовного дела в отношении его продолжается. Несмотря на то, что срок давности прошел. Фролов не согласен на прекращение уголовного преследования по этому основанию. Мы продолжаем следить за этим процессом. И к Сергею Гляделкину решили присмотреться.
