А тонна денег — чья?

Источник: "Новая газета" 10.10.2024

• Подставное дело полковника ФСБ Фролова, вышедшего на свободу
• Причем тут миллиарды подполковника Черкалина, давно вышедшего на свободу
• «Три мушкетера» из Академии ФСБ
• Явка с повинной и сделка со следствием, которую стремительно решили отменить
• Больные зубы майора ФСБ Васильева
• Сговор банков и Агентства страхования вкладов — теперь мы можем предположить, откуда у подполковника Черкалина тонна денег

2-й Западный окружной военный суд отменил приговор Московского гарнизонного военного суда, вынесенный 4 июня этого года, и прекратил уголовное преследование отставного полковника ФСБ Дмитрия Фролова, служившего заместителем начальника управления «К» ФСБ, но в июле 2013 года вышедшего на пенсию.

Суд первой инстанции не разглядел в отставном чекисте взяточника, на чем настаивало обвинение, но признал его мошенником. По версии обвинения с октября 2007 года по июль 2013 года Фролов по просьбе акционеров «Кредитимпэксбанка» крышевал эту финансовую структуру, за что они ежемесячно передавали ему по €100–150 тыс. за общее покровительство. А всего, по подсчетам СКР, он получил в соответствии с курсом ЦБ 87 млн 146 тыс. руб.

Посмертное посредничество

Ключевым доказательством обвинения стал документ за подписью акционера «Кредитимпэксбанка» Георгия Шкурко, которое он подписал, когда к нему домой нагрянули с жестким обыском, а потом увезли на допрос в Следственный комитет. И отпустили только ночью, после того как убедили скрепить своим автографом документ, который обвинение называет заявлением. В нем и было зафиксировано, что Фролову ежемесячно выплачивали 0,1% от оборота банка по «сомнительным сделкам». При этом самому банкиру предъявили обвинение в даче взяток.

Уже через несколько дней Шкурко отказался от своей подписи, заявив, что сделал это под давлением, без адвокатов. И получился парадокс.

На скамье подсудимых оказалось двое фигурантов. Один обвинялся в даче взяток, второй — в получении. Один настаивал, что не давал, второй — что не брал. И не было ни одного прямого доказательства.

И уж совсем неправдоподобно выглядело утверждение, что посредником в передаче взяток выступал отставной генерал-майор ФСБ Игорь Шахов. Который вышел в отставку в 2009 году и тогда же возглавил Совет ветеранов департамента военной контрразведки, а в 2010 году занял должность заместителя председателя Совета ветеранов ФСБ. Был вхож в кабинеты многих руководителей ФСБ, дружил с генерал-полковником Александром Безверхним, который с 2000 по 2015 год руководил Департаментом военной контрразведки.

По версии следствия, за два года до увольнения со службы генерал ФСБ Игорь Шахов якобы обратился к Дмитрию Фролову, в то время еще подполковнику, с просьбой о покровительстве «Кредитимпэксбанку».

В первоначальной версии Шахов проходил посредником в передаче взяток вплоть до 16 июля 2013 года, даты увольнения Фролова из ФСБ. При том что ветеран военной контрразведки скончался 18 января 2012 года и был с воинскими почестями похоронен на Троекуровском кладбище Москвы. Получалось, что даже после смерти еще полтора года генерал продолжал передавать Фролову взятки. Уже в ходе судебного процесса обвинение пришлось подкорректировать. Родилась версия, что с января 2012 года взятки передавались напрямую, без посредников. Хотя доказательств ежемесячных встреч Шкурко и Фролова в 2012–2013 гг. ни следствие, ни обвинение не представило.

В итоге суд первой инстанции установил, что у Фролова не было полномочий влиять на взаимоотношения «Кредитимпэксбанка» с контролирующими органами. И переквалифицировал преступление отставного полковника с получения взяток на мошенничество, за которое приговорил к шести годам лишения свободы, лишению воинского звания и государственных наград. Но освободил от приведения приговора в исполнение в связи с истечением срока давности.

В этот же день, 4 июня 2024 года, после 5 лет 1 месяца и 8 дней, проведенных в тюремной камере СИЗО «Лефортово», Фролов вышел на свободу. Георгия Шкурко тоже освободили в зале суда. Его преступление переквалифицировали на покушение на дачу взятки, за которое он и получил 4 года и 8 месяцев колонии. Но к моменту оглашения приговора уже отсидел в СИЗО 4 года и 9 месяцев.

Генеральная прокуратура опротестовала приговор, потребовав отменить решение Московского гарнизонного военного суда и приговорить отставного экс-банкира к 11 годам лишения свободы, а чекиста — к 14 годам колонии строгого режима, лишить воинского звания и наград, присудить 174,2 млн руб. штрафа. И обоих фигурантов вернуть в тюремные камеры.

Но доводы Генпрокуратуры не убедили судебную коллегию 2-го Западного окружного военного суда. И Шкурко, и Фролов остались на свободе. Бывшему заместителю начальника управления «К» ФСБ сохранили воинское звание полковника в отставке, государственные награды, пенсию. Но без права на реабилитацию. Потому что уголовное преследование прекращено в связи с истечением сроков давности.

Дмитрий Фролов вины в совершении преступления так и не признал. Но обжаловать постановление апелляционной инстанции не собирается. После оглашения этого решения, когда мы вышли на улицу, сказал мне, что для продолжения тяжбы необходимо приложить много сил, энергии, времени, а всего этого, после пяти лет, проведенных в «Лефортово», у него уже не так много:

— Надо успеть просто пожить, — произнес 54-летний отставной полковник ФСБ.

А где миллиарды?

Таким образом, можно считать, что 2-й Западный окружной военный суд сделал еще один шаг к тому, что тайна «черкалинских миллиардов» будет окончательно захоронена. Нескольких кубометров рублей, долларов, евро, фунтов — всего порядка двенадцати миллиардов в рублевом эквиваленте, общим весом 911 килограммов.

Эти залежи денег были обнаружены и изъяты в ходе обысков в квартирах, связанных с Кириллом Черкалиным, арестованным 23 апреля 2019 года по совершенно другому уголовному делу. На момент ареста — подполковника ФСБ, начальника 2-го отдела управления «К», занимающегося пресечением преступлений в банковской сфере.

Через три дня после ареста Черкалина, 26 апреля 2019 года, был арестован и Дмитрий Фролов. А вместе с ним еще один чекист — отставной майор Андрей Васильев, уволенный и исключенный из списков сотрудников ФСБ еще 19 марта 2014 года.

Через два месяца, в июне 2019 года, уголовные дела всех троих офицеров объединили в одно производство, предъявив новое обвинение: что еще в 2011 году они втроем ввели в заблуждение бизнесмена Сергея Гляделкина и его двоюродного брата, в то время крупного чиновника мэрии Москвы (руководителя Моснадзора) Игоря Ткача, и сообщили какую-то информацию, убедившую родственников уступить за бесценок фирму, 49% которой они якобы контролировали. При этом фирма была закредитована, несколько миллиардов рублей долгов значительно превышали стоимость активов компании. Кроме того, не они были владельцами этой компании, потому что Ткач как чиновник мэрии не имел права заниматься бизнесом (у фирмы был инвестконтракт с мэрией, который он и курировал с 2010 года), а Гляделкин на момент заключения инвестконтракта трудился в компании, связанной с Еленой Батуриной, супругой Юрия Лужкова, тогдашнего мэра столицы.

У нас есть возможность проследить, как Черкалин стал подельником Фролова и Васильева.

22 июля 2019 года следователь по особо важным делам 1-го следственного управления Главного управления по расследованию особо важных дел майор Альберт Овчинников подписал постановление, в котором очень подробно расписал хронику развития событий. Документ согласовал руководитель Главного управления по расследованию особо важных дел СКР генерал-майор Ростислав Рассохов.

Судя по этому документу (есть в распоряжении «Новой»), первоначально Фролов с Васильевым стали фигурантами совершенно другого уголовного дела — № 11801450001000645. Фабула которого очень похожа на спор хозяйствующих субъектов. Две коммерческие структуры, владевшие компанией, участвовавшей в софинансировании строительства правительством Москвы одного дома на Новом Арбате, не смогли по-честному поделить прибыль. Пошли в суд. Но решения арбитражных судов не удовлетворили одну из сторон. Спустя пару лет последовали обращения в полицию. Несколько лет, с 2015 года, по этим заявлениям выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Но 17 июля 2018 года в следственном управлении УВД по Центральному округу Москвы дело все-таки возбудили.

Через семь месяцев достаточно активного следствия, то есть 22 февраля 2019 года, прокурор ЦАО изъял это дело у полиции и передал в управление СКР по ЦАО. Через неделю, 28 февраля 2019 года, зампред Следственного комитета России забрал дело у следователей ЦАО и передал в центральный аппарат следователю по особо важным делам при председателе СКР полковнику Андрею Гаврилову. Но уже 19 марта 2019 года Гаврилов передал дело майору Альберту Овчинникову, всего несколько месяцев назад переведенного в Москву из Перми.

24 апреля 2019 года уже майор Овчинников возбудил уголовное дело «по факту незаконного отчуждения доли Гляделкина С.И.» в уставном капитале той самой злополучной закредитованной фирмы, которая и фигурирует в деле Фролова, Черкалина и Васильева. Это дело получило № 11902007706000061. Оно тут же было объединено в одно производство с делом, возбужденным в ЦАО в июле 2018 года.

Именно по этому делу 26 апреля 2019 года и были задержаны отставные офицеры ФСБ Фролов и Васильев. Черкалина в этом уголовном деле не было и в помине.

Дело Черкалина развивалось по другой траектории. Его задержали по уголовному делу № 1190200770600089, которое находилось в производстве полковника Юрия Самсонова, служившего в Главном военном следственном управлении СКР. В уголовном деле был всего один эпизод по ч. 6 ст. 290 УК — получение взятки в особо крупном размере.

Но было и огромное количество денег, происхождение которых предстояло установить следствию. Установить, видимо, было не очень сложно. И не только потому, что большая часть денег была в банковских упаковках (или российских банков, или американских), по которым можно выяснить маршрут движения купюр от момента завоза в Россию до того, как они оказались в квартирах, связанных с офицером ФСБ. Просто

Черкалин оказался педантичным человеком: в каждой сумке, коробке или чемодане с пачками денег находились рукописные записки — сумма и дата, когда очередной «транш» оказался в «деньгохранилище».

Многие банковские упаковки также были с датами.

Но бизнесмен Сергей Гляделкин и его команда подбросили очень удобную и своевременную для следствия идею нового эпизода. И даже заявились в Головинский суд Москвы, который по иску Генеральной прокуратуры решал судьбу «черкалинских миллиардов». Адвокаты Гляделкина потребовали передать все эти деньги бизнесмену. Но суд, хоть и ошарашенный наглостью истца, принял решение об изъятии денег в «доход государства».

Позже прояснилась природа беспрецедентной решительности Сергея Гляделкина, потребовавшего передать именно ему деньги, обнаруженные и изъятые в ходе обысков в квартирах, связанных с Черкалиным.

В 2010 году Гляделкин стал заявителем и ключевым свидетелем уголовного дела в отношении вице-мэра Москвы Александра Рябина. Именно Гляделкин обвинил друга в вымогательстве взятки. Во время расследования и судебного процесса по этому делу Гляделкина взяли под госзащиту, которую осуществляло Управление собственной безопасности ФСБ, а конкретно — непосредственные подчиненные генерала ФСБ Олега Феоктистова. Именно тогда Гляделкин, как он рассказывал многим, кто готов был его слушать, сдружился с последним. И не только сдружился. Но стал и бизнес-партнером семьи генерала, зять которого (Денис Морин) в 2016 году стал владельцем 10% всех активов Гляделкина, оценивавшихся почти в миллиард долларов.

«На прием к замглавврача»

Подозреваю, что за 5,5 года, прошедших после ареста Кирилла Черкалина, многие уже забыли, как на него вышли оперативники Управления собственной безопасности ФСБ. Напомню.

Первым камешком, вызвавшим настоящую лавину, в результате которой в публичное пространство вывалились видеозаписи с «черкалинскими миллиардами», стал арест полковника Михаила Горбатова, служившего в том же 2-м «банковском» отделе управлении «К» ФСБ под руководством подполковника Кирилла Черкалина и в конце 2017 года откомандированного на Старую площадь — возглавлять контрольно-инспекционный департамент управления президента РФ по обеспечению конституционных прав граждан.

Горбатова арестовали вечером 28 мая 2018 года в его доме. А за несколько часов до этого — при передаче муляжей денег — приняли с поличным двух подельников полковника ФСБ. Всем троим предъявили обвинение в мошенничестве на 16 миллионов рублей. Именно на такую сумму они развели управляющего и владельца одного из крупных московских ломбардов, убедив бедолагу, что — за минусом небольших комиссионных — все деньги будут переданы офицерам центрального аппарата ФСБ.

Оказавшись в Лефортово, Горбатов раскаялся, признал вину в мошенничестве и дал очень подробные показания, как дважды получил от ломбардье крупные суммы денег за решение проблем бизнесмена. Но ничего не решал. И деньги никому не передавал.

Горбатов сразу понял, что крепко влип. И раз уж оказался в тюремной камере, значит, получит на всю катушку. Единственная возможность хоть как-то смягчить свою участь — явка с повинной и подписание досудебного соглашения.

Но с явками с повинной и заключением досудебных соглашений о сотрудничестве с Главной военной прокуратурой (ГВП) чекиста опередили его подельники. А досудебное соглашение невозможно без предоставления информации о новых преступных эпизодах, неизвестных следствию.

И тогда Горбатов вспомнил, как организовал регулярную передачу взяток Кириллу Черкалину от совладельца банка «Транспортный» Александра Мазанова.

Следствие этот эпизод вполне устроил. И с Горбатовым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, благодаря которому в июле 2019 года гарнизонный военный суд приговорил полковника ФСБ, прикомандированного к администрации президента России, к четырем с половиной годам лишения свободы — за мошенничество. Но в колонию его так и не этапировали, оставили в Лефортово как ценного свидетеля по делу Черкалина. А 25 августа 2020 года Михаил Горбатов, отсидев чуть больше половины срока, вышел на свободу по УДО.

Повторю, задержали Горбатова 28 мая 2018 года. А информация о взятках, которые Черкалин получал от руководства банка «Транспортный», зафиксирована в протоколе допроса подозреваемого, датированного 24 сентября того же 2018 года.

Все лето офицер ФСБ молчал, а с наступлением осени, похоже, понял, что необходимо что-то предпринять, чтобы уменьшить срок пребывания в заключении. Вот и вспомнил совместную с Черкалиным «спецоперацию».

Во время повторного допроса 14 февраля 2019 года Горбатов подтвердил свои показания, вспомнив новые детали. А за две недели до этого, 31 января 2019 года, в присутствии понятых был осмотрен мобильный телефон Михаила Горбатова, в котором обнаружили сообщения, полученные и отправленные в WhatsApp четырьмя годами ранее, 21 апреля 2015 года.

Весной 2015 года Черкалин написал Горбатову о сгустившихся вокруг банка «Транспортный» грозовых тучах:

из переписки:
«Привет, у твоих друзей обнаружили серьезное заболевание, практически неизлечимое. Пускай срочно до 17:00 записываются на прием к замглавврача».

Горбатов ответил: «Привет».

Черкалин дописал: «Лучше к первому замглавврача».

«По ЦФО?» — уточнил Горбатов.

Черкалин ответил: «В центре».

И дописал фамилию менеджера, в то время занимавшего должность зампреда ЦБ (фамилия известна редакции. — И. М.).

Горбатов уточнил: «Говорить о чем? Или он сам спросит?»

Черкалин ответил: «Через приемную на встречу, сам скажет».

Позже в обвинительном заключении, предъявленном Черкалину, появится такая строчка: «Таким образом, анализ переписки подтверждает выводы следствия о том, что обвиняемый Черкалин К.В. непосредственно консультировал Горбатова М.В. о действиях, которые необходимо было предпринять для дальнейшей нормальной работы ООО КБ «Транспортный», тем самым оказывая покровительство банку и бенефициарному владельцу кредитной организации — Мазанову А.В.».

Одного этого криминального эпизода было уже вполне достаточно для ареста Черкалина.

«Три мушкетера»

Когда генералу Алексею Комкову (в то время руководившему управлением собственной безопасности ФСБ) доложили о показаниях Горбатова в отношении Черкалина, он составил рапорт о коррупционных наклонностях офицера управления «К» и направился с докладом к директору ФСБ Александру Бортникову.

Генерал Комков решил подстраховаться, потому как был осведомлен, что Черкалин в фаворе у генералов армии Сергея Смирнова (в то время первого заместителя директора ФСБ) и Николая Патрушева (секретаря Совета безопасности России, а до 12 мая 2008 года — директора ФСБ).

На Лубянке многие знают, что Патрушев и Смирнов дружили со школьных лет. Они учились в одном классе в ленинградской спецшколе № 211 с углубленным изучением французского языка. После школы друзья-одноклассники окончили гражданские вузы. Смирнов — Ленинградский электротехнический институт связи, Патрушев — Ленинградский кораблестроительный институт. Но в 1974 году вместе поступили на службу в КГБ, вместе отучились на высших курсах комитета в Минске, в 1975 году вместе вернулись в родной город, получив распределение в Ленинградское управление КГБ.

К 1998 году Николай Патрушев дослужился до должности начальника Управления собственной безопасности ФСБ России. А Смирнов в это время руководил Кингисеппским городским отделом ФСБ. И уже собирался на пенсию.

25 июля 1998 года директором ФСБ назначили Владимира Путина. Патрушев стал его заместителем, одновременно возглавив одну из ключевых служб ФСБ — Службу экономической безопасности (СЭБ). В это время Смирнов и совершил стремительный карьерный взлет, перебравшись из Кингисеппа в центральный аппарат ФСБ и возглавив Управление собственной безопасности ведомства.

Когда Путин возглавил правительство России, Патрушев занял кабинет директора ФСБ. Вскоре сменил место службы и Смирнов. В июле 2000 года, после вступления Владимира Путин в должность президента России, Сергей Смирнов получил новое назначение — заместителя директора Федеральной службы охраны (ФСО).

В январе 2001 года генерал Смирнов вернулся в родной город начальником управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Прослужив в этой должности 2,5 года, в июне 2003-го Смирнов снова переехал в Москву, заняв должность первого заместителя директора ФСБ.

И именно тогда, летом 2003 года, на службу в центральный аппарат ФСБ получили распределение два молодых лейтенанта, два выпускника академии ФСБ — Кирилл Черкалин и Андрей Патрушев (младший сын тогдашнего директора ФСБ).

В академии ФСБ Кирилл и Андрей учились в одном курсантском взводе, сдружились, даже в увольнениях редко расставались, а иногда захаживали и к родителям друг друга. Но это был не тандем, это была троица, которых за глаза называли «тремя мушкетерами». Третьим в компании друзей был Павел Фрадков, сын Михаила Фрадкова, в 2004–2007 годах возглавлявшего правительство России, а с 2007 по 2016 год руководившего Службой внешней разведки России.

Лейтенант Павел Фрадков сразу после выпускного решил отказаться от карьеры в ФСБ и поступил на факультет мировой экономики Дипломатической академии МИД России. 18 января 2021 года он занял должность первого заместителя Управляющего делами президента России. А 17 июня 2024 года курсантского друга Черкалина назначили заместителем министра обороны России (эта должность освободилась после ареста Тимура Иванова).

Андрей Патрушев в ФСБ тоже не задержался, прослужив в управлении «П» (Промышленность) чуть больше трех лет и дослужившись до замначальника 9-го отдела, курирующего нефтянку. Патрушев-младший в эту нефтянку и ушел.

В сентябре 2006 года Андрей стал советником председателя совета директоров ОАО «Роснефть» Игоря Сечина по вопросам защиты информации. В 2011 году перешел из «Роснефти» в «Зарубежнефть». В 2016 году занял место члена правления и заместителя гендиректора «Газпром нефти».

Курсантские друзья Кирилл Черкалин, Андрей Патрушев и Павел Фрадков до самого ареста подполковника ФСБ продолжали дружить.

Николаю Патрушеву компания друзей сына нравилась. К Кириллу он начал присматриваться, когда тот еще учился в академии ФСБ. И разглядел в нем не только смышленость, расторопность и исполнительность, но и незаурядные способности. Еще до того, как в выпускной аттестации Черкалина записали, что он «обладает аналитическим складом ума», что хорошо разбирается как в экономике, в финансовой и банковской сферах, так и в нормативно-правовой базе.

Поэтому-то у директора ФСБ не было сомнений, на какое направление направить перспективного офицера, когда тот с предписанием из академии прибыл в центральный аппарат ФСБ и доложил:

— Лейтенант Черкалин прибыл для дальнейшего прохождения службы!

Когда в мае 2008 года генерала армии Николая Патрушева перевели на должность секретаря Совета безопасности России, оставшемуся на хозяйстве генералу армии Сергею Смирнову не пришлось напоминать, он еще с 2003 года запомнил просьбу-поручение школьного друга — обратить внимание на грамотного и перспективного выпускника академии ФСБ лейтенанта Кирилла Черкалина.

В мае 2011 года 30-летний Черкалин возглавил Второй отдел управления «К» ФСБ, занимающийся борьбой с коррупцией в банковской сфере страны.

21 июня 2014 года за безупречную службу и образцовое выполнение должностных обязанностей ему досрочно присвоили звание подполковника. К июню 2019 года должен был стать полковником.

Благодаря и личным деловым качествам и покровительству генералов Патрушева и Смирнова Черкалина включили в Межведомственную комиссию по противодействию финансированию терроризма, созданную указом президента России. Черкалин оказался самым молодым ее членом. Но не стушевался, не подвел, оправдал доверие, быстро освоился, стал вхож в кабинеты других членов комиссии — руководителей ЦБ, АСВ, Росфинмониторинга, федеральных министерств и ведомств.

Когда генерал Алексей Комков доложил директору ФСБ о взятках, регулярно передававшихся подполковнику Кириллу Черкалину, тот одобрил инициативу УСБ об оперативной разработке руководителя банковского отдела. Но дал команду поставить в известность об операции руководителя управления «К» ФСБ Ивана Ткачева (на тот момент генерал-майора, с декабря 2019 года — генерал-лейтенанта) и Сергея Королева (в то время, в 2018 году, еще генерал-лейтенанта, руководителя Службы экономической безопасности ФСБ, с 24 февраля 2021 года — первого заместителя директора ФСБ, с июня 2021 года — генерала армии).

Дело в том, что Королев и Ткачев, в 2016 году переведенные на новые должности из Управления собственной безопасности ФСБ, уже предпринимали попытки выпроводить Черкалина из центрального аппарата ФСБ, переведя в аппарат прикомандированных сотрудников (АПС) и отправив на службу в один из системообразующих банков России. Но покровители Черкалина пресекали эти попытки. Генералам Королеву и Ткачеву приходилось терпеть незаурядного подчиненного, который упорно не хотел соблюдать правила субординации и все серьезные вопросы решал напрямую с первым заместителем директора ФСБ Сергеем Смирновым.

Миллиарды, обнаруженные после задержания руководителя банковского отдела управления «К» ФСБ, шокировали не только простых россиян. Удивились даже офицеры и генералы,

которые знали, что с сентября 2018-го и вплоть до своего ареста 23 апреля 2019 года Черкалин находился в оперативной разработке. Почти семь месяцев все телефонные разговоры подполковника прослушивались, за ним круглосуточно велось наблюдение. И за все это время Черкалин не дал ни единого повода заподозрить в нем подпольного миллиардера. Разве что миллионера. Официальные доходы никак не покрывали его расходы — содержание роскошного особняка в Барвихе, посещения дорогих ресторанов, покупки брендовых часов себе и ювелирных украшений в качестве подарков своим девушкам.

Поэтому никто не удивился, когда в день задержания только в бардачке автомобиля Черкалина Mercedes-Benz Geländewagen обнаружили и изъяли 900 000 рублей и 200 тысяч долларов — мелочевка на «карманные расходы» офицера.

Удивились позже. Во время обысков в коттедже и квартирах, связанных с Черкалиным.

• В особняке в деревне Раздоры в Барвихе, оформленном на Ольгу Первову (маму Дарьи Первовой, гражданской жены Черкалина), денег тоже оказалось не очень много. «Всего» 27 миллионов 065 550 рублей, 76 953 доллара и 44 765 евро.
• А вот в квартире на Мичуринском проспекте Москвы, оформленной на отца Черкалина, хранились куда более внушительные суммы — 50 миллионов 490 400 долларов, 1 миллион 787 900 евро и 16 миллионов 645 000 рублей.

• В столичной квартире в Большом Сергиевском переулке, оформленной на Елизавету Орловскую, еще одну подругу Черкалина, залежались еще 22 миллиона 156 396 долларов, 6 миллионов 522 550 евро, 793 миллиона 826 360 рублей и 4700 фунтов стерлингов.

   

О чем рассказал Черкалин

Но вернемся к кропотливой работе военного следователя полковника Юрия Самонова. Он очень близко подобрался к разгадке происхождения «черкалинских миллиардов». Прежде всего потому, что, когда на запястьях Черкалина защелкнулись наручники, чекист быстро пошел на деятельное раскаяние, дал чистосердечное признание.

Подполковника можно понять: ему светило лет пятнадцать– двадцать колонии строго режима. Единственный способ сократить срок — пойти на сотрудничество со следствием. И Черкалин заговорил, предоставив очень ценную информацию, которой хватило бы на возбуждение целой серии громких уголовных дел.

4 июня 2019 года Черкалин обратился к следователю с ходатайством о заключении досудебного соглашения. В нем чекист, в частности, обязался «признать вину при предъявлении обвинения в окончательной редакции, так как в настоящее время в предъявленном обвинении не указаны обстоятельства, о которых я готов дать показания, а также готов подтвердить их путем предоставления доказательств, либо информации о нахождении таких доказательств».

Также офицер ФСБ сообщил следствию о своей готовности «дать показания относительно того, откуда по месту моего жительства, месту жительства моих родителей обнаружены денежные средства в крупном размере».

Кроме того, возможно, рассчитывая получить какую-то помощь, в этом заявлении он упомянул имя влиятельного отставного генерала ФСБ (имя известно редакции. — И. М.), который в период службы якобы «оказывал общее покровительство ряду кредитных организаций: КБ «Транспортный», КБ «Форбанк», КБ «Промсвязьбанк», КБ «Югра», КБ «Фондсервисбанк» и других, путем взаимодействия с работниками Банка России. При этом за свои действия… получал денежное вознаграждение».

Но вот что интересно, документ, подписанный Черкалиным 4 июня 2019 года, процессуально «исчез» из материалов уголовного дела — в обвинительном заключении он даже не упоминается, хотя другие процессуальные документы содержат прямые цитаты из него.

Можно предположить, что к откровениям Черкалина оказались не готовы ни руководители ФСБ, ни покровители чекиста, ни тем более фигуранты откровений начальника банковского отдела Управления «К» ФСБ, которые могли проследовать за ним в соседние камеры тюрьмы Лефортово. И они начали действовать. Напористо и решительно.

У полковника Юрия Самсонова изъяли все материалы уголовного дела и передали в Главное управление по расследованию особо важных дел СКР. Это произошло 26 июня 2019 года, а на следующий день, 27 июня, дело оказалось в производстве молодого следователя, майора — Альберта Овчинникова. И в этот же день, 27 июня 2019 года, Овчинников объединил в одно производство «Дело Черкалина» и «Дело Фролова-Васильева». И предъявил Черкалину новое обвинение — в мошенничестве. И чекист с радостью согласился с перспективой получить более вегетарианский срок за преступления, которого, по всей видимости, вообще не было. Но при этом избавиться от необходимости объяснять происхождение миллиардов, обнаруженных и изъятых в связанных с ним квартирах.

Но к тому времени заявление Черкалина о готовности заключить досудебное соглашение уже находилось в Генеральной прокуратуре. И 17 июля 2019 года документ подписал тогдашний заместитель генерального прокурора России Виктор Гринь.

Пришлось срочно принимать меры, чтобы дезавуировать этот документ.

Уже на следующий день, 18 июля, Кирилл Черкалин написал заявление, в котором сообщил, что отказывается от подписанного накануне досудебного соглашения: «Данное решение принято мною после консультаций со своим адвокатом… И вызвано тем, что я намерен обратиться с новым, более развернутым ходатайством».

Новое ходатайство было подписано в тот же день, 18 июля 2019 года. Из него исчезла фамилия отставного генерала, якобы оказывавшего коммерческим банкам «общее покровительство». «Затерялось» в новом документе и упоминание «Промсвязьбанка».

Повторное ходатайство недолго пылилось в сейфе следователя, и уже 30 июля 2019 года все тот же заместитель генерального прокурора России Виктор Гринь подписал с Кириллом Черкалиным новое соглашение.

Этот документ есть в моем распоряжении. Присутствует повторное «досудебное соглашение о сотрудничестве» и в материалах уголовного дела. В нем сохранилось обязательство Черкалина: «Предоставить следствию достоверную информацию об источниках получения им денежных средств и иного имущества, обнаруженного по месту его жительства, а также у его родственников и близких».

Благодаря этому документу Московский гарнизонный военный суд рассмотрел дело Черкалина в особом порядке, без исследования доказательств, и 22 апреля 2021 года офицера приговорили к семи годам колонии строго режима, лишив звания подполковника и государственной награды — ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. И удовлетворил гражданские иски Сергея Гляделкина и Игоря Ткача о взыскании с осужденного в пользу каждого из них по 318 949 868 рублей 85 копеек.

В канцелярии Московского военного гарнизонного суда мне удалось выяснить, что в декабре 2022 года на имя председателя суда поступило письмо врио начальника ИК-9, расположенного в Дзержинске Нижегородской области. Майор внутренней службы Скориков сообщил суду, что 9 декабря 2022 года Черкалин освобожден из колонии и убыл в ИУФИЦ при ИК-9 (Изолированный участок, функционирующий как исправительный центр), поскольку по решению Дзержинского городского суда отбывание наказания в колонии строгого режима ему заменили на исправительные работы.

В исправительном центре Черкалин провел чуть больше года, а 19 февраля 2024 года и вовсе освободился. Не условно-досрочно. Не отбытые почти два года наказания суд заменил на штраф в 500 тыс. рублей.

И избавил Черкалина от надзора и необходимости ежемесячно отмечаться.

При этом адвокаты Гляделкина с Ткачом якобы даже не знают, что Черкалин уже на свободе. По 318 949 868 рублей 85 копеек каждому из потерпевших Черкалин не выплатил. Судя по решению Дзержинского городского суда, которое есть в моем распоряжении, администрация колонии предоставила в суд документ, что у Черкалина вообще нет гражданских исков — он никому ничего не должен.

Как мне сообщили два источника, оказавшись на свободе, Черкалин не вернулся в Москву, а решил осесть в Нижегородской области, поселившись в небольшом провинциальном городке Бор с населением чуть больше 70 тыс. человек.

За время отбывания наказания в ИК-9 бывший чекист окончил профтехучилище, освоил профессию столяра и вроде бы решил открыть в Бору столярную мастерскую.

Как штопали дыры

Что еще успел накопать полковник Юрий Самосонов из Главного военного следственного управлении СКР за два месяца, пока дело Черкалина находилось в его производстве?

В ноябре 2019 года произошла то ли утечка, то ли вброс о том, что Черкалин якобы дал показания о том, откуда в его квартирах взялись залежи миллиардов.

Вот что писал «Коммерсант» в ноябре 2019 года: «… Высокопоставленный офицер дал показания на бывшего замглавы Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Валерия Мирошникова. Якобы он организовал схему негласного банковского покровительства, и именно ему принадлежала большая часть из 12 млрд руб. наличности, которую изъяли у Черкалина при обысках».

Возможно, что это случайное совпадение, но в июле 2019 года, через 2,5 месяца после громкого ареста Черкалина, стало известно об увольнении Валерия Мирошникова, занимавшего должность первого заместителя главы государственного Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Тогда же российская пресса писала, что Мирошников покинул Россию чуть ли не в день ареста Черкалина.

Надо сказать, что Мирошников — знаковая личность для всей банковской системы России. Его называли одной из ключевых фигур формирования российской системы страхования вкладов. Мирошников начал работать с проблемными банками еще будучи топ-менеджером Центробанка. В 1999 году он перешел на работу в Агентство по реструктуризации кредитных организаций, которое в 2004 году было преобразовано в АСВ. Мирошников стал одним из ключевых руководителей новой структуры.

По сведениям, полученным мной от двух источников — в Управлении собственной безопасности ФСБ и в Следственном комитете России, — через несколько недель после ареста Черкалин якобы дал показания и сообщил следствию о возможной роли Валерия Мирошникова в происхождении этих миллиардов. Более того, детально описал и сам механизм появления у него кубометров налички. «Технология» оказалась примитивной.

В период с середины 2013 года до 2017 года у 227 российских банков образовалась дыра в капитале в размере суммарно двух триллионов рублей. Дыра — это отрицательная разница между активами и обязательствами. К примеру, у банка есть обязательства на 100 миллиардов рублей, а всех активов лишь на 90 миллиардов, значит, дыра — 10 миллиардов рублей.

Мирошников, Черкалин и еще несколько персон, фамилии которых арестованный подполковник ФСБ обещал раскрыть позже, после заключения «досудебного соглашения о сотрудничестве», получив информацию о дыре, предположительно налаживали контакты с собственниками финансовых учреждений и якобы предлагали банкирам за вознаграждение в сумме до 30% от величины дыры предоставить гандикап от нескольких месяцев до полугода на зачистку документации, перебрасывание денег на зарубежные счета, создание имиджа «жертвы режима» и бегство из России.

Мои собеседники утверждали, что

Черкалин якобы рассказал о том, что половина от суммы откатов, переданных банкирами, доставалась Мирошникову, 25% — другим участникам группировки, 25% получал сам Черкалин.

А закрывало дыры государство, выделяя средства в той иной форме через АСВ или через новые механизмы — фонд консолидации банковского сектора или странные конкурсы по санации банков, которые, возможно, надо было просто банкротить, или предоставление банкам государственных средств в депозиты под почти нулевой процент на длительные сроки до «зарастания дыры» за счет всех налогоплательщиков.

То есть под лозунгами стабильности хозяйственных связей и защиты вкладчиков и российского бизнеса фактически не было никакого контроля за целесообразностью всей этой кипучей деятельности. Одним из «контролеров» и был Кирилл Черкалин, как руководитель банковского отдела Управления «К».

Нетрудно посчитать, что если 12 миллиардов, обнаруженных у Черкалина, — это 25% «гонораров» криминального происхождения, то вся сумма, полученная покровителями жуликоватых банкиров, составляет не менее 50 миллиардов рублей. А это в свою очередь — треть от суммы, похищенной из российских банков.

Но следователю по особо важным делам полковнику Юрию Самосонову не дали довести расследование до конца. И изъяли у него материалы уголовного дела, передав их менее дотошному и опытному следователю.

А бывший топ-менеджер АСВ Валерий Мирошников по информации, просочившейся в паблик еще в 2023 году, обосновался в Австралии, и возвращаться в Россию не собирается.

Признание в обмен на стоматолога

Отставной майор ФСБ Андрей Васильев, второй фигурант уголовного дела о мошенничестве в отношении Гляделкина и Ткача, как и Черкалин, тоже не заплатил потерпевшим ни копейки.

Первоначально Васильев вины не признал. Но после 13 месяцев в СИЗО, когда у него разболелись зубы, а к хорошим стоматологам его не пустили, изменил показания. 1 июня 2020 года Васильев подписал протокол допроса, в котором сообщил, что признает вину в совершении преступлений.

Васильева тут же освободили из тюремной камеры и отправили под домашний арест — на его дачу на Николиной горе.

В декабре 2021 года на чекиста обрушилась всероссийская известность. Это произошло после того, как Хорошевский районный суд Москвы рассмотрел иск Генеральной прокуратуры России к Васильеву и его ближайшим родственникам «об обращении в доход государства имущества, приобретенного на неподтвержденные доходы».

Из решения суда, вынесенного 24 декабря 2021 года, стало известно, что семья Васильевых владела активами, оцененными экспертами Генпрокуратуры в сумму 1 158 871 942 рубля (1 миллиард 158 миллионов 871 тысяч 942 рубля). В иске были перечислены три квартиры в Москве, восемь домов в Подмосковье и порядка девяти десятков земельных участков в престижных Истринском и Одинцовском районах Московской области.

Хорошевский суд Москвы вынес очень гуманное решение, изъяв в доход государства лишь «десятину». 28 земельных участков и дом, оформленный на отца отставного майора ФСБ Валерия Васильева, «обращенные в доход государства», потянули на общую стоимость около 175 млн рублей.

Все остальное осталось в распоряжении отставного майора ФСБ.

А 28 декабря 2021 года Московский гарнизонный военный суд сделал Васильеву прекрасный предновогодний подарок — вынес постановление о прекращении в отношении него уголовного дела по части 4-й статьи 159-й («Мошенничество») «в связи с истечением сроков давности уголовного преследования».

Отставной майор ФСБ тут же улетел в Турцию, оттуда перебрался в Дубай. И возвращаться в Россию вроде бы пока не собирается. Повестки в Московский военный гарнизонный суд для допроса уже в качестве свидетеля по делу Фролова Васильев проигнорировал.

И только отставной полковник ФСБ Фролов последовательно отказывался признавать вину в совершении преступлений. Как во введении в заблуждение Гляделкина и Ткача, так и в получении взяток от банкиров из «Кредитимпэксбанка».

Бедняк из ФСБ

Надо сказать, что Фролов оказался самым «малоимущим» из всех троих чекистов, которых следствие объединило в группу подельников по делу о мошенничестве в отношении Гляделкина и Ткача.

Если у Черкалина были обнаружены миллиарды, у Васильева — земельные участки и дома стоимостью больше миллиарда рублей, то у Фролова во время обысков изъяли пять часов стоимостью 8,3 млн руб., серебряные погоны за 200 тыс. руб. и пять золотых слитков общим весом 50 г.

Ходили еще разговоры про виллу в Италии. Но вилла оказалась недостроенным домом без окон, приобретенным отцом Фролова на свои деньги. Дело в том, что отец чекиста, большую часть своей жизни проживший в Баку, был «цеховиком». Еще в годы СССР организовал в Азербайджане подпольное производство текстильной продукции. После распада СССР уже официально занялся бизнесом. Подпольный цех превратился в крупную текстильную фабрику, единоличным собственником которой был Алексей Фролов. Кроме того, он прикупил два карьера.

В 2000 году умерла мама Дмитрия Фролова. Отец, продав текстильную фабрику и карьеры, перебрался в Москву. Поближе к сыну, с которым не общался долгие годы. Он с 12 лет брал Дмитрия Фролова на текстильное производство, рассчитывал, что сын пойдет по его стопам. Но в 1987 году, сразу после окончания средней школы, сын ушел на срочную службу в армию, которую прошел в Тбилиси, в батальоне охраны штаба Закавказского военного округа. Осенью 1989 года уволился в запас. А в 1990 году поехал в Москву, где по направлению КГБ Азербайджана поступил в Высшую школу КГБ СССР.

В августе 1992 года Высшая школа КГБ СССР была преобразована в Академию ФСБ России. За три месяца до этого КГБ Азербайджанской ССР трансформировалась в Министерство национальной безопасности Азербайджана. Оттуда в Академию ФСБ пришло официальное письмо, что курсант Фролов после окончания учебы может не возвращаться в республику. Так Фролов остался в Москве и получил распределение в центральный аппарат ФСБ.

Повторюсь, в 2000 году отец Фролова перебрался в Москву. Но прожив всю жизнь в Азербайджане, так и не привык к московскому климату. Вот и купил в 2013 году недостроенный дом в районе озера Комо в Италии.

Достроить и пожить в доме в Италии Алексей Фролов не успел. В 2016 году он скончался. А в завещании наследником указал не сына, Дмитрия Фролова, а невестку и внуков. К тому времени Фролов уже три года был в отставке.

Отрицательный актив

Когда Фролова арестовали, он отказался сделать явку с повинной и идти на сотрудничество со следствием. И до мая 2024 года настаивал на своей невинности.

В ноябре 2023 года обвинение в мошенничестве, казалось бы, рассыпалось. Потому что не было самого события преступления. Это прямо следовало из результатов судебной экспертизы, выполненной в Российском федеральном центре судебной экспертизы при Минюсте Российской Федерации. Экспертизу назначил суд, суд выбрал и экспертное учреждение, которому поручил провести исследование. И поручил подсчитать рыночную стоимость 49% доли фирмы, которую, по версии следствия, потерпевшие Гляделкин и Ткач, введенные в заблуждение чекистами Фроловым, Черкалиным и Васильевым, якобы уступили за бесценок. И тем самым понесли ущерб в 638 миллионов рублей. В такую сумму оценила стоимость 49% компании частная экспертная организация, нанятая следствием и созданная одним из экспертов главка Следственного комитета.

Эта экспертиза была выполнена настолько топорно, что суд назначил повторную. А повторная экспертиза, проведенная специалистами Минюста, установила, что 49% компании имели отрицательную стоимость. Потому что долгов у фирмы было больше, чем активов. При этом любому дипломированному экономисту это понятно было бы сразу.

Уголовное преследование Фролова можно было прекращать в связи с отсутствием самого события преступления. Но не тут-то было. В начале 2024 года суд назначил третью экспертизу.

Тогда, перед самыми прениями, Фролов и подал ходатайство о прекращении уголовного преследования по ст. 159 УК. И оно было удовлетворено. И отставной полковник ФСБ остался один на один с обвинением в получении взяток при посредничестве умершего генерала ФСБ.

Что произошло дальше, уже известно.

Должен оговориться. У меня нет особых симпатий к отставному чекисту Дмитрию Фролову. В конце концов, в 2013 году его уволили из ФСБ в связи с утратой доверия. Это такая формулировка, которая намекает, что Фролов, по всей видимости, тогда совершил нечто, за что, возможно, мог отправиться в тюремную камеру. Но его гуманно выгнали на пенсию.

Если же Фролова было за что арестовывать в 2019 году и судить, так и судили бы за то, что реально совершил. А не специально сочиняли уголовное дело, за которым удалось скрыть тайну «миллиардов Черкалина».